Твои зеленые глаза - Страница 35

— Как я мог сосредоточиться на бумагах, когда моя любимая… спутница устраивала такой спектакль?

— Я летела сюда в качестве няни, а не любовницы.

Ее слова, казалось, разозлили Филиппа еще больше.

— Мне не хочется думать, как далеко зашли бы ваши отношения с этим типом, продлись полет еще немного.

Он сказал «моя любимая», осознала вдруг Софи, замерев от необъяснимого наслаждения. Но тут же решила не вкладывать особого смысла в эти слова, которые часто употребляют мимоходом, хотя ее настроение заметно улучшилось. А когда услышала последние слова Маршана, то не выдержала и рассмеялась.

— Господи, да ты ревнуешь!

— Ревную, — согласился он, усмехнувшись в ответ, — это точно… — Даже для Софи было очевидно, что в душе Филиппа происходит какая-то борьба. — Хотя прежде не ревновал ни одну женщину в моей жизни.

— Молодой человек очень боится летать. Он говорил со мной, чтобы отвлечься, только и всего, — объяснила она.

Филипп, продолжавший стоять рядом с открытой дверцей, вздохнул и облокотился на машину. От его жаркого взгляда у Софи словно что-то перевернулось в животе, а по коже побежали мурашки. Как он красив! — в который раз подумалось ей.

Маршан первый не выдержал наступившего молчания. Выпрямившись, он с силой хлопнул ладонью по крыше автомобиля и резко сказал, не глядя на Софи:

— Садись в машину!.. Ты неисправимо наивна. «Я панически боюсь летать» — это наверняка всего лишь испытанный и многократно проверенный способ познакомиться!

— Если ты думаешь, что я не отличу заигрываний от настоящего страха… — Дверца захлопнулась прежде, чем она договорила.

Больше эта тема не поднималась, словно они заключили негласное соглашение. Как ни в чем не бывало, Филипп рассказывал о дочери, с которой скоро предстояло им встретиться…

В дом Софи влюбилась с первого взгляда. Именно таким в ее представлении и должно было быть жилище счастливого семейства. Красивое белое здание, построенное, судя по всему, еще в прошлом веке, утопало в зелени и цветах.

Как только они вышли из машины, со стороны террасы раздался чистый, громкий голосок:

— Папа! Папочка приехал! — И к ним по ступенькам сбежала маленькая девочка.

Филипп наклонился и подхватил дочь на руки. Софи почувствовала, как при виде этой трогательной сцены у нее сжимается горло и на глаза набегают слезы. Не вызывало сомнений, что эти два человека очень близки друг с другом и вряд ли им необходим кто-то еще.

— Не советую подбрасывать Мишель вверх, она только что поела, — строго сказала старая женщина, спустившаяся вслед за девочкой и со снисходительной улыбкой наблюдавшая встречу.

— Привет, Мануэла, как дела?

— Замечательно, спасибо. Я вам потом все расскажу. А теперь, где твои хорошие манеры, Мишель? Поздоровайся со своей новой няней. Здравствуйте, мисс Маккормик, — кивнула она Софи.

— Это Софи, она будет заботиться о тебе, раз Мария уехала от нас, — сказал Филипп, опуская девочку на землю и подталкивая к молодой женщине. — Это моя дочь Мишель. А это Мануэла. Я тебе о ней рассказывал.

В общем-то, пояснения и не требовались. Софи и так догадалась, кто есть кто.

— Здравствуйте, Мануэла. Привет, Мишель, — ответила она, улыбнувшись.

— Может, покажем Софи наш сад, — предложил Филипп дочери.

Девочка робко кивнула, но тут вмешалась Мануэла:

— Это было бы хорошо, но Мишель сегодня приглашена в гости к соседям. Ее ждут с минуты на минуту… Там организовали пикник для детей, — быстро добавила она, увидев, что Филипп нахмурился.

— Наверное, мы сможем посмотреть сад, когда ты вернешься, — с улыбкой сказала девочке Софи.

Та вопросительно посмотрела на экономку.

— Боюсь, к этому времени уже стемнеет, мисс Маккормик, — возразила старая женщина, протягивая девочке руку. — Пойдемте с нами, — добавила она. — Я провожу Мишель и покажу вам вашу комнату.

— Пожалуйста, называйте меня Софи.

Мануэла наклонила голову, то ли соглашаясь, то ли нет. Ее взгляд оставался настороженным.

— Я сам покажу. Ты поместила ее рядом с… — начал Филипп.

— Не беспокойтесь, я позабочусь о Софи. А вам нужно сделать несколько звонков, это срочно, — решительно оборвала она Филиппа на правах человека, давно живущего в доме и уже практически ставшего членом семьи.

Все это было сказано с улыбкой на губах, но у Софи сложилось впечатление, что Мануэла почему-то не одобряет решения хозяина привести ее сюда. Похоже, улыбнулась она про себя, трудно преодолимое, но тщательно скрываемое чувство ревности свойственно всем взрослым, живущим в этом доме. Но несмотря на это, Мануэла была ей симпатична…

— Здесь очень уютно, — заметила Софи, когда экономка привела ее в небольшую, со вкусом обставленную комнату.

— Да, и окна здесь выходят на север, поэтому даже при нашей жаре вам будет прохладно.

— Какой прелестный букет!

— Это Мишель у нас любит цветы в доме. — Только при упоминании о маленькой девочке взгляд Мануэлы потеплел, но лицо все равно оставалось каменным, а голос ледяным. — Она чудесная девочка, и с ней нет никаких проблем. Простите, но я не понимаю, зачем Филипп привез вас.

— Полагаю, он хочет, чтобы вы не так уставали.

— Я пока еще в хорошей форме. — Пожилая женщина гордо расправила плечи.

— Ну конечно! Я совсем не это имела в виду…

— Я вас оставлю. Ужин в семь. Ваши вещи я распоряжусь принести, — резко прервала ее экономка.

— О, не беспокойтесь. Филипп… то есть месье Маршан…

— Филипп сейчас занят, не стоит его отвлекать.